Неточные совпадения
— Хоть неживого, да довезу тебя! Не попущу, чтобы ляхи поглумились над твоей козацкою породою, на куски
рвали бы твое
тело да бросали его в воду. Пусть же хоть и будет орел высмыкать из твоего лоба очи, да пусть же степовой наш орел, а не ляшский, не тот, что прилетает из польской земли. Хоть неживого, а довезу тебя до Украйны!
Будьте опрятны в одежде вашей;
тело содержите в чистоте; ибо чистота служит ко здравию, а неопрятность и смрадность
тела нередко отверзает неприметную стезю к гнусным порокам. Но не будьте и в сем неумеренны. Не гнушайтесь пособить, поднимая погрязшую во
рве телегу, и тем облегчить упадшего; вымараете руки, ноги и
тело, но просветите сердце. Ходите в хижины уничижения; утешайте томящегося нищетою; вкусите его брашна, и сердце ваше усладится, дав отраду скорбящему.
Сцепившись, они
рвали друг у друга
тело когтями, разбрасывая перья по сторонам.
(На второй день бомбардирования не успевали убирать
тела на бастионах и выкидывали их в
ров, чтобы они не мешали на батареях).
На другой день после казни площадь была очищена и мертвые
тела свезены и свалены в кремлевский
ров.
И другие начали
рвать ее наряд. Кое-где обнажилось
тело. Дарья и Людмила отчаянно толкались, стараясь протиснуться к гейше, но напрасно. Володин с таким усердием дергал гейшу, и визжал, и так кривлялся, что даже мешал другим, менее его пьяным и более озлобленным: он же старался не со злости, а из веселости, воображая, что разыгрывается очень потешная забава. Он оторвал начисто рукав от гейшина платья и повязал себе им голову.
Согнув спины, взмахивая руками и ногами, натужно покряхтывая, устало хрипя, они деловито возились на мостовой, как большие мохнатые черви, таская по камням раздавленное и оборванное
тело белокурого юноши, били в него ногами, растаптывая лицо и грудь, хватали за волосы, за ноги и руки и одновременно
рвали в разные стороны.
Казалось ему, что в небе извивается многокрылое, гибкое
тело страшной, дымно-чёрной птицы с огненным клювом. Наклонив красную, сверкающую голову к земле, Птица жадно
рвёт солому огненно-острыми зубами, грызёт дерево. Её дымное
тело, играя, вьётся в чёрном небе, падает на село, ползёт по крышам изб и снова пышно, легко вздымается кверху, не отрывая от земли пылающей красной головы, всё шире разевая яростный клюв.
Он вспомнил, один за другим, все недавние ужасные случаи, когда в людей его сановного и даже еще более высокого положения бросали бомбы, и бомбы
рвали на клочки
тело, разбрызгивали мозг по грязным кирпичным стенам, вышибали зубы из гнезд.
Татьяна. Это ужасно! Это какая-то тупая пила… (Матери.) Вы
рвете душу…
тело…
Ненавистно говорил он о женщинах и всегда похабно, называя всё женское грубо, по-мужичьи, плевался при этом, а пальцы скрючивал и водил ими по воздуху, как бы мысленно
рвал и щипал женское
тело. Нестерпимо мне слышать это, задыхаюсь. Вспомню жену свою и счастливые слёзы наши в первую ночь супружества, смущённое и тихое удивление друг перед другом, великую радость…
Глаза у него красные, и слёзы выступают из них тоже будто красные, а на губах пена кипит.
Рвёт он мне одежду, щиплет
тело, царапается, всё хочет лицо достать. Я его тиснул легонько, слез с грудей и говорю...
— Зачем ты
рвешь рубашку? На твое
тело неприятно смотреть.
И засыпал он с угрюмо сведенными бровями и готовым для угрозы пальцем, но хмельной сон убивал волю, и начинались тяжелые мучения старого
тела. Водка жгла внутренности и железными когтями
рвала старое, натрудившееся сердце. Меркулов хрипел и задыхался, и в хате было темно, шуршали по стенам невидимые тараканы, и дух людей, живших здесь, страдавших и умерших, делал тьму живой и жутко беспокойной.
Тигр, привыкший в чаще грудью
рвать заросли, мало обращает внимания на шнурок, который коснется его
тела.
— Вашему сиятельству неизвестно, что собаки камердинера его сиятельства графа три недели назад искусали мою дочь и жену? Вашему сиятельству неизвестно, несмотря на то что вся деревня из кожи вон лезла, чтобы сделать это известным. Собаки камердинера терпеть не могут простой одежды и
рвут всякого, одетого по-мужицки. Господину камердинеру доставляет это удовольствие. Еще бы! Собаки валят женщину на землю,
рвут ее одежду и…нагое
тело, ваше сиятельство… Господин камердинер большой любитель бабьего мяса!
И я вижу, как из толпы выделяется солдат и решительно направляется в нашу сторону. На минуту он пропадает во
рву, а когда вылезает оттуда и снова идет, шаги его нетверды, и что-то последнее чувствуется в его попытках собрать свое разбрасывающееся
тело. Он идет так прямо на меня, что сквозь тяжелую дрему, охватившую мозг, я пугаюсь и спрашиваю...
…обвивались, как змеи. Он видел, как проволока, обрубленная с одного конца, резнула воздух и обвила трех солдат. Колючки
рвали мундиры, вонзались в
тело, и солдаты с криком бешено кружились, и двое волокли за собою третьего, который был уже мертв. Потом остался в живых один, и он отпихивал от себя двух мертвецов, а те волоклись, кружились, переваливались один через другого и через него, — и вдруг сразу все стали неподвижны.
Народ сделал около него кружок, ахает, рассуждает; никто не думает о помощи. Набегают татары, продираются к умирающему, вопят, рыдают над ним. Вслед за ними прискакивает сам царевич Даньяр. Он слезает с коня, бросается на
тело своего сына, бьет себя в грудь,
рвет на себе волосы и наконец, почуяв жизнь в сердце своего сына, приказывает своим слугам нести его домой. Прибегает и Антон, хочет осмотреть убитого — его не допускают.
Эти распоряжения подали основание молве, быстро облетевшей всю Россию и проникшей за границу, будто
тело князя вынуто было из гроба и зарыто бесследно во
рву херсонской крепости.
Ведь я, сударыня, веровал не как немецкий доктор философии, не цирлих-манирлих, не в пустыне я жил, а каждая моя вера гнула меня в дугу,
рвала на части мое
тело.
А весною, когда растаял снег и дивчата пошли
рвать ландыши, то нашли недалеко от бывшей стоянки во
рву под сухою листвою убитую черницу, «пополам перерубанную» и цинически набитою в нижней части
тела еловыми шишками.
Попадья билась головой, порывалась куда-то бежать и
рвала на себе платье. И так сильна была в охватившем ее безумии, что не могли с нею справиться о. Василий и Настя, и пришлось звать кухарку и работника. Вчетвером они осилили ее, связали полотенцами руки и ноги и положили на кровать, и остался с нею один о. Василий. Он неподвижно стоял у кровати и смотрел, как судорожно изгибалось и корчилось
тело и слезы текли из-под закрытых век. Охрипшим от крику голосом она молила...
Давыдов, пламенный боец,
Он вихрем в бой кровавый;
Он в мире сча́стливый певец
Вина, любви и славы.
Кудашев скоком через
ровИ лётом на стремнину;
Бросает взглядом Чернышёв
На меч и гром дружину;
Орлов отважностью орёл;
И мчит грозу ударов
Сквозь дым и огнь, по грудам
тел,
В среду врагов Кайсаров.